Чем прославился атаман Сечи, именем которого турки пугали своих детей

Иные литературные персонажи, воспринимаемые нами почти как реальные лица, имели прототипов в истории. Какие-то из них стали много знаменитее своих жизненных двойников, какие-то выглядят куда бледнее настоящих людей, вершивших историю. Хотя известны случаи, когда и герой литературный, и герой исторический в легендарном пантеоне находятся где-то очень рядом. И если литературный образ уже окончательно сформирован и в своем роде каноничен, то биография прототипа, жившего настоящей, невымышленной жизнью, постоянно дорастает приписываемыми деяниями, часто из мира фантастического. И это обрастание легендами хорошо демонстрирует, насколько история и литература связаны между собой.

Безусловно, Тарас Бульба во многом собирательный образ. Но был в истории персонаж, ставший народным героем еще при жизни. И Гоголь, превосходно владевший этим пластом национальной культуры, прекрасно знал предания и факты, с ним связанные как на самом деле, так и приписываемые молвой. Речь идет, конечно же, об Иване Серко (или Сирко). Человеке, чья жизнь пусть и сложилась не так трагически, как у Тараса Бульбы, но по насыщенности событиями и всевозможными приключениями (равно как и ратными подвигами) уж никак не уступавшая гоголевскому герою.

Говорят, Серко родился с зубами, чем смертельно напугал и повитуху, и родителей, и односельчан. Правда, отец будущего героя смог успокоить народ, заявив, что зубы его сыну даны, чтобы грызть врагов. И вроде бы такого объяснения хватило для установления порядка. Все же этот редкий медицинский прецедент по тем временам расценивался как неоспоримый признак связи младенца с Дьяволом – серьезное обвинение для Речи Посполитой XVII века.

Еще молва приписывала Ивану Серко закадычную дружбу с волком. Мол, в детстве приручил щенка и всю жизнь прошел с ним. И что при желании сам мог превращаться в зверя, да и других заколдовывал при нужде. Словом, тут легендарная часть биографии почти неотличима от жития африканского колдуна. А еще про Серко говорили, что он со дна Днепра, ныряя для забавы, поднял меч самого Святослава. Что уже вполне годилось на историю, по накалу переплюнувшую весь цикл сказок о короле Артуре – тому-то меч вручила Озерная Дева, а Серко пришлось нырять в районе порогов! А еще он умел отделить душу от тела, и та путешествовала по материальному миру, выглядывая недругов и их козни. Это помимо того, что атаман Серко запросто побеждал голыми руками сотни вооруженных врагов. И много чего такого совершал, до чего бы не додумался и сам Гомер, свято веривший в то, что боги Олимпа не могут быть выдумкой и одинаково существуют наяву сады с золотыми яблоками и воды ручья, делавшие окунувшегося в них неуязвимым.

Ясное дело, что все это поздние наслоения мифа на реальную биографию. Но тут, как говорил другой реальный герой века уже XX Сидор Ковпак: "Если народ желает, чтобы так было, значит, так оно и есть. И пусть будет". Возможно (и наверняка), у настоящего, не легендарного Ивана Серко не имелось столь уж необычных способностей. Но вот то, что личностью он был выдающейся и неординарной – несомненно.

Атаманы на Сечи избирались раз в год. Реже – дважды за год. В любом случае Серко на эту должность попадал два десятка раз – это ли не показатель? За время атаманства он провел 244 сражения, среди которых есть и малые, и большие. Около 55 походов только против османов, в которых он ни разу не проиграл. Это ли не повод войти в легенду?

Серко, судя по сохранившимся документам, не владел грамотой – за него всегда кто-то расписывался. Так что образование его относилось к ратному сегменту, и никак не к светскому. Что не мешало ему блистать афористичностью, близкой к немалому поэтическому дару. "Нужда закон меняет" – это один из образчиков.

Кстати, сам Иван Серко действовал только в интересах своего войска, своего народа. И потому не всегда был верен правителям. Совершенно не пил хмельного и отличался необычайным, почти показательным бескорыстием. И, говорят, немалым благородством, в том числе и к побежденным. Что, впрочем, иной раз не мешало ему и проявлять кровожадность. Как-то раз его казаки изрубили массу пленных, а потом оправдывались тем, что среди тех началась моровая язва. А во время одного из походов на земли Крымского ханства сгубили всех пленников, сменивших некогда веру и отказавшихся возвращаться на родину. Как и положено в то время, Серко поступал с оглядкой на христианскую церковь. А она, как и большинство религий мира, миролюбием не отличалась. Словом, сам Серко уже являлся собирательным образом запорожца: хитрый, смелый, равнодушный к материальным благам, быстрый в суждениях и действиях. Турки его именем пугали детей, а многие христианские правители искали способы привлечь на свою сторону. И он с легкостью привлекался. Но с той же легкостью и уходил от обязательств, переходя на сторону противника. Важное дополнение: если противник тот был христианской веры.

Говорят, впервые свой полководческий талант Иван Серко проявил еще в полковниках, в Европе. Вроде как Богдан Хмельницкий подписал с французским королем договор найма 2500 казаков, в число которых попал и Серко. И там, при осаде Дюнкерка, так провернули операцию по захвату порта (в нем засели испанцы), что удивили и восхитили самого принца де Конде. Правда, часть историков опровергает легенду об участии в этом деле Серко, зато другая нисколько с ними не соглашается.

Вообще, Серко то воевал за Хмельницкого, то уходил в оппозицию к нему. Он подписывал договоры, по которым подчинялся Московскому государю, то вдруг переходил на сторону Речи Посполитой. И это не отсутствие каких-то принципов – совершенно нет. Просто Серко действовал только в интересах Сечи. С условием, что Сечь останется независимой – только этот критерий принимал во внимание кошевой атаман.

Как-то раз он попал в плен (после очередного отказа служить) Московскому царю. И очутился в ссылке, которая довольно скоро закончилась – слишком сильные и преданные заступники оказались у атамана Ивана Серко.

Интересно, что во время одного из походов в Крым случилось как-то Ивану Серко, по легенде, сразиться с местным влиятельным рабовладельцем. Бились они на саблях до самой смерти. Однако, когда противник атамана лишился оружия и был готов уйти в мир иной, Серко вынул у того из-за пояса плеть и отхлестал ее хозяина. С тех пор у казаков стала пользоваться популярностью та самая нагайка татарского типа. А атаманский трофей, названный "Десницей Серко", стал своего рода реликвией, которую казаки брали в сражения – приносила удачу, считали они.

В отличие от Бульбы, Иван Серко дожил до солидных лет и умер своей смертью на собственной пасеке. Хотя могила его и оказалась на крестьянском огороде, до 1968 года ее никто не тревожил. Потом, при создании Каховского моря, останки эксгумировали. Основную массу их перезахоронили, а череп отправили в Москву ученому Герасимову, чтобы тот воссоздал облик атамана. Что тот и сделал довольно быстро. Вот только череп так и продолжал храниться в Москве до 1990 года. Его потом передали на родину, но еще десятилетие череп не помещали к остальным останкам – как и многие черепа знаменитостей прошлых лет. Однако, в сравнении с той же головой Генриха IV, Серко повезло больше – в 2000 году все останки нашли покой.